Доктор Джемс Мартин, специалист по судебной психиатрии, вошел в зону строгого режима. Его задачей была оценка психического состояния Эдварда, человека, осужденного за серию жестоких убийств. До приведения приговора в исполнение требовалось официальное заключение: полностью ли отдает подсудимый отчет в своих действиях. Если бы эксперт нашел признаки безумия, казнь бы отменили.
Предыдущий врач, проводивший осмотр, неожиданно свел счеты с жизнью. Это обстоятельство висело в воздухе тяжелым предзнаменованием. Сам же Эдвард с первой же встречи настаивал: он не человек. Он представлялся как Нефариус, древняя сущность, демон.
За долгую карьеру Мартину доводилось видеть множество случаев раздвоения сознания, тяжелых бредовых состояний. Но этот заключенный, сидевший за толстым стеклом с ледяным спокойствием, был иным. В его взгляде читалась не привычная клиническая оторванность от реальности, а странная, почти физически ощутимая убежденность. Казалось, он не верил в свою легенду — он *знал* ее как непреложный факт. Эта уверенность, лишенная истерии, делала его самым трудным пациентом за всю практику доктора. Каждое слово, каждый жест требовали теперь двойной проверки: где кончается болезненная фантазия и начинается расчетливый обман? Или, возможно, здесь есть что-то третье, чего учебники по психиатрии просто не описывают?
